Президент ИМЭМО РАН: Неопределенности 2020 года очень высокие

Москва. 10 февраля. INTERFAX.RU - Вышел из печати сборник "Россия и мир 2020. Экономика и внешняя политика. Ежегодный прогноз". Это 18-й в серии регулярных ежегодных краткосрочных прогнозов ИМЭМО РАН имени Примакова и Фонда перспективных исследований и инициатив. Сборник состоит из двух частей, посвященных экономике и внешней политике. Ученые ИМЭМО анализируют экономическую ситуацию и международные отношения, как в целом, так и по регионам мира, а также прогнозируют их развитие на 2020 год.

Наш специальный корреспондент Вячеслав Терехов поговорил о самых интересных положениях сборника с президентом ИМЭМО РАН, одним из руководителей проекта, академиком Александром Дынкиным.

2020 год: негативная определенность

- В одном из выводов ученые считают, что нынешний год характеризуется "негативной определенностью". Читаем: Неопределенность, как один из признаков состояния международных отношений последних лет, к 2020 году уступает место негативной определенности на среднесрочном горизонте 2024 - 2025 гг." Значит, можно ожидать дальнейшего разрушения всех международных правовых актов? Согласитесь, один прогноз хуже другого!

- Должен признать, что неопределенности 2020 года, действительно, очень высокие. И их много. Начнем с ситуации контроля над вооружениями. Полная неопределенность с Договором о сокращении стратегических наступательных вооружений. Россия предлагает его продлить. В ответ - молчание! Согласитесь, полная неопределенность, но при этом мы готовы к любым вариантам: продлить действующий договор, вступить в новые переговоры, хотя, судя по прошлому опыту, завершить их за год - нереально.

- И никакой "палочки-выручалочки" в этом случае нет?

- Есть, но очень небольшая. 20 января 2021 года в Вашингтоне будет инаугурация либо 45-го прежнего президента, либо нового - 46-го. Таким образом, до прекращения действия Договора, то есть до 5 февраля 2021 года появляется окошко в две недели. Мало? Смотря для чего. Если президент США согласится продлить Договор еще на пять лет, то двух недель вполне достаточно, так как подобное решение принимается лично президентом и не нуждается в утверждении Конгрессом.

Если Договор "умирает", то это станет неким приглашением к распространению ядерного оружия, а желающих его получить - целая очередь: Иран, Саудовская Аравия, Турция, Япония. Четыре страны нелегально его имеют: Израиль, Северная Корея, Индия и Пакистан. Пять стран - постоянных членов Совета Безопасности - это ядерные державы, легализованные Договором о нераспространении ядерного оружия. В сумме может стать полтора десятка, а там уже видна следующая очередь "желающих".

Например, в прессе можно найти высказывания, что Нигерия тоже мечтает о своем ядерном оружии. Вот это высочайшая степень неопределенности. Умрет вся транспарентность, потому что если у одной страны сейчас возникают какие-то подозрения о военной деятельности другой страны, то появляется запрос, телеметрия, либо другая информация, либо наносится визит на интересующий объект. За десять лет действия Договора было проведено 313 обменов информацией между нами и американцами и 18 инспекционных визитов. Это яркий пример транспарентности, а если ее не будет, то совершенно очевидно, что будет новая гонка вооружений. Как она будет развиваться? Еще одна неопределенность, можно даже сказать негативная неопределенность.

- Результаты предстоящих выборов президента США углубляют неопределенность в мире?

- Отчасти, да. "Американисты" института склонны считать, что победит Трамп. 55% против 45%. Но все же это неочевидно. Точно, что если будет смена администрации, то будет пересмотр всей американской политики. По-видимому, по примеру Трампа - от противного. Он же пересматривал, придя к власти, все решения Обамы. А Обама - президент от демократической партии - подписывал Договор о стратегическом вооружении. Несмотря на этот шаг, отношение к России будет все же еще хуже, чем сегодня. Хотя какие-то глобальные институты все-таки могут подвергнуться нормализации.

- В сборнике затрагивается и проблема экологии, в частности, говорится о неопределенности, связанной с климатом.

- Да. Сохранение глобального климата остается главным приоритетом на международной экологической повестке дня. А последствия изменения климата и связанные с ними риски входят в состав (больших вызовов мировому развитию). Вы знаете, что текущая американская позиция характеризуется в отношении Парижского соглашения по климату непоследовательностью, и даже противоречивостью. Произошла полная смена курса - от его активной поддержки и стремления администрации Обамы его ратифицировать до серьезного антагонизма и отзыва ратификационной грамоты действующим американским президентом. Окончательный результат будет связан с итогами президентских выборов в 2020 году.

В противовес США новое руководство Европейского Союза считает "зеленую экономику" и борьбу за чистую экологию своей основной целью и главной стратегической линией. "Зеленая экономика" - это хорошо! Но при этом нельзя не видеть неопределенность, связанную с новыми технологиями: они распространяются стремительно. Новые технологии влияют и на занятость населения, на структуру и идентификацию среднего класса. Как избежать при этом роста безработицы?

Как видим, позитивных неопределенностей мало, поэтому определение "негативной определенности" тоже имеет право на жизнь.

"Черные лебеди" летят?

- С легкой руки философа Насима Талеба в жизнь прогнозистов твердо вошло понятие "черные лебеди". В этом году их ждем?

- Да, понятие "черные лебеди" о многом говорит. И, в первую очередь, о негативных событиях, которые нас могут ожидать. Берем текущий 2020 год. Ситуация вокруг Ирана поставила мир на грань региональной войны. Теперь ситуация с коронавирусом - типичная пандемия. Половина китайской экономики замерла. А ее особенность в том, что в Китае перешли от экспертно- ориентированной стратегии к стратегии поддержания внутреннего спроса. У них соотношение примерно такое: 60% роста дает внутренний спрос, 40% - экспортный. Естественно, в таком положении внутренний спрос замер. Никто никуда не едет, никто ничего не покупает, все пусто. Ожидается, что минимальные оценки по первому кварталу роста китайской экономики будут 4,5%. По сравнению с традиционными 6-6,2% - это большое падение. Оно, естественно, ударит по всей мировой экономики.

Вот вам еще одна неопределенность. И сколько у нас этих "черных лебедей" впереди - непонятно.

- Раз мы затронули проблему коронавируса, хотел бы отойти в связи с этим от тем, затронутых в сборнике. В последнее время все чаще и чаще в различных СМИ можно прочитать или услышать о том, что коронавирус - не случайно появившийся вирус, что он рукотворен. В начале, когда болезнь только развивалась, упрекали китайских вирусологов, что они "не досмотрели за ним в своих лабораториях, и он вырвался". Потом перестали так говорить. Сейчас намекают, что это американцы "наказывают" Китай за непослушание в торговой войне. Сравнивают даже с появлением "желтых жилетов" в Париже. Их тоже считают американским наказанием Макрона за его призыв к созданию европейской армии отдельно от натовской! Как вам такая конспирологическая картина мира?

- Вы знаете, что я ученик Евгения Максимовича Примакова. Он говорил, что уровень конспирологии - показатель степени непонимания проблемы. Чем больше непонимание, тем больше конспирологии. Я очень сильно сомневаюсь в таком происхождении пандемии в Китае. Это было бы преступлением против человечества. Естественно, многие пропагандисты заточены на любой антиамериканский намек. Они с удовольствием все это раздувают и даже капитализируют. Но фактом является и то, что китайцы по идеолого-политическим соображениям отказались пока от помощи США в борьбе с этим заболеванием. Вместе с тем помощь Европейского Союза они принимают, так как Китай действительно стремятся победить эту беду. Поэтому я совершенно возражаю против такой интерпретации.

Корабль цел и в безопасности, но ...

- Вернемся к сборнику. В экономической части обзора есть такой вывод: "тот факт, что ухудшение экономических показателей в 2019 году наблюдалось на фоне отсутствия новых значимых "санкционных ударов" по российской экономике, позволяет констатировать ее неспособность самостоятельно выбраться из стагнационной ловушки". Если продолжить этот вывод, то мы либо должны "встать на колени", либо экономика поплывет в тупик.

- В этой части я с авторами и с Вашим выводом должен подискутировать. Я считаю, что "корабль цел и в безопасности, но не двигается". То, что он цел и в безопасности - это уже тоже достижение. Мы пережили 78 раундов американских санкций, 24 раунда - европейских. И жизнь продолжается. Конечно, возникает вопрос. А почему нет роста? Разумеется, санкции мешают росту. Мешают, но не являются полным тормозом. Некоторые даже считают, что санкции - это вообще благо, например, для развития сельского хозяйства. Производство там растет? Растет. Но и цены на продукты растут, иначе и быть не может. За счет чего-то рост должен быть? За счет потребителя. Отчасти это нормально и неизбежно.

Но есть и другие факторы. Я, например, знаю, что во Вьетнаме компания "Силовые машины" построила ультрасовременную ТЭЦ, а вьетнамцы за работу не платят, потому что боятся санкций. Нужны валютные платежи через американские банки. Из-за санкций тормозится и строительство "Северного потока-2", хотя там осталось километров, по-моему, 80.

На год, по той же причине, отложена программа самолета МС-21. Вероятно, такие факты можно найти в каждом сегменте экономики. Сложность в том, что санкции вообще имеют кумулятивный эффект, то есть эффект накопления. И, накапливаясь по совокупности, они, конечно, мешают росту. Чтобы уйти от этой помехи, мы должны запустить свой процесс экономического роста. Для этого есть три подхода.

Сами, сами... благотворительности нет!

- Чтобы самостоятельно выбраться, мы должны, как в Китае, полностью пересмотреть нашу политику в сторону расширения внутреннего потребления за счет экспортной ориентации?

- Не забывайте, что в отличие от китайцев наше население в 10 раз меньше, и, главное - они же не отказываются от экспорта, они просто добавили еще один экономический драйвер. Это абсолютно нормальная политика. Заметьте, американцы также драматически пересмотрели свою внешнюю торговую политику, перейдя к протекционизму. Какой-то протекционизм у нас тоже есть. Но товарооборот внутри Евразийского экономического союза растет при этом совсем не теми темпами, какими бы хотелось. Значит, нужны шаги по всем направлениям.

Рост мог бы быть поддержан за счет улучшения отношений с Украиной. Это было бы полезно двум сторонам, но потепление климата наших отношений после ухода Порошенко очень незначительное. Новый президент достаточно противоречив и находится под сильным давлением националистов. И олигархи его сильно прессуют. Россия готова на широкое развитие экономических отношений с Украиной, и сейчас, по словам нашего министра иностранных дел Сергея Лаврова, все зависит от них.

Значительная неопределенность и в отношениях с Европейским Союзом. Это объединение, с моей точки зрения, находится в некоем стратегическом ступоре. Они вложили столько сил и политических, и интеллектуальных в проблему Brexit, что просмотрели тот факт, когда некоторые страны, входящие в этот союз, я имею в виду страны Балтии и Польшу, стали навязывать Европейскому Союзу свои приоритеты в политике. В основном что касается отношений с Россией.

Эти страны любят себя называть "прифронтовыми", получая от этого субвенции, кредиты и так далее. Поэтому для них, чем хуже отношения с Россией, тем выгоднее. Это даже стало и мощным инструментом во внутриполитической борьбе и в странах ЕС. Все это говорит о том, что выбираться надо только самостоятельно. Благотворительности нет и говорить о том, что не будет санкций и все будет нормально, и только они мешают нашему росту - неправильно. Ох, уж эта извечная русская надежда, что "заграница нам поможет"!

Треугольник: какой угол слабее?

- В сборнике дан широкий анализ экономико-политического развития не только в целом в мире, но и по регионам, и, в частности, помимо России, в США и в Китае. А я бы хотел остановиться на развитии отношений внутри этого треугольника: США, Китай, Россия. В этом треугольнике мы - самые слабые?

- Не забывайте, что мощь державы обычно измеряется крепостью экономики и вооруженными силами. Что касается экономики, то я, конечно, не сравниваю нашу с американской, и даже с китайской: наша в семь раз меньше ее. А вот по стратегическому потенциалу, включая новейшие гиперзвуковые системы - здесь не все так просто. Мы сохраняем паритет с американцами. И китайцам очень далеко до этого уровня, поэтому говорить, что мы третьи и самые слабые, я бы не стал. Это понимают и китайцы.

События последних 10 лет в России говорят о том, что у нас очень неплохо развиваются технологии двойного назначения. Во многом, это и хорошее наследие СССР и модернизация ОПК. Скажем, китайцы до сих пор не могут поставить в серию современные газотурбинные авиационные двигатели. Несмотря даже на помощь наших специалистов, ничего пока не получается.

Нет у них и таких малогабаритных ядерных энергетических установок, которые есть у нас. У них нет, скажем, электроракетных двигателей малых тяг. Малые энергетические установки – это не только оборона. Они нужны и в кораблестроении, и в строительстве плавучих АЭС для удаленных районов Севера.

По-моему, китайские СМИ пропустили одну интересную новость, которую высказал президент РФ Владимир Путин в сентябре прошлого года на Валдае. Он сообщил, что мы будем помогать Китаю в создании систем предупреждения о ракетном нападении, а это супервысокая технология. Такая технология есть только в нас и в Штатах. Это еще одно свидетельство нашего технологического лидерства. Поэтому нельзя говорить, что мы слабее в этой тройке.

Нет слабых и сильных: есть партнеры

- По-моему, за последние лет 10 все меньше можно встретить противопоставление держав как сильных и слабых. Есть примеры, когда "слабые" очень нужны "сильным", и это меняет обстановку, это меняет внешнеполитическую ориентацию в мире в целом. Раньше были два лагеря. Один против другого. Сейчас нет определенного лагеря. Либо есть партнеры, либо их нет.

- Статус мирового порядка, полицентризм без мультилатеризма. Проще говоря, институты глобального управления заблокированы политикой 45-ого президента США. Изоляционизм, лозунг America First привел к полной ревизии мировой архитектуры. Мы вернулись опять к неограниченной конкуренции великих держав.

Да, причем сегодня партнеры не по всему спектру повестки дня, а по отдельным. Я бы назвал такую политику "политикой балансирующей державы". Мы во многом ею пользуемся. Это такая переменная геометрия партнерств была применена на ближнем Востоке. Возьмем Сирию. У нас активные отношения со всеми крупными игроками этого региона, безотносительно каких-то идеологических предпочтений. Мы договаривались и с Тегераном, и с Тель-Авивом, и с Анкарой, и с саудовцами. Вот это новая роль России в мире, и она сегодня востребована, чтобы мир не впадал в какие-то крайности.

Например, король Саудовской Аравии обсуждает проблему объемов добычи нефти с российским президентом. Мы находим общую позицию. Но если будет продолжаться американское давление на нас и на китайцев, то не исключено, что мы с Китаем заключим стратегический союз.

- А сегодня его нет?

- Сегодня наши отношения с Китаем я бы назвал "отношения в мягкой биполярности". Если сравним внешнюю политику России и Китая за последние пять лет, то увидим, что мы никогда не выступали друг против друга, но при этом и не всегда были вместе. Они не поддержали воссоединение Крыма с Россией.

Как-то в разговоре с бывшим помощником по национальной безопасности США Болтоном наши отношения с Китаем я характеризовал одной фразой "never against each other not always together" - "никогда против друг друга, но и не всегда вместе".