Посол США: преодолеть разногласия на переговорах в Женеве вполне реально

Москва. 30 сентября. INTERFAX.RU - Посол США в Москве Джон Салливан в интервью "Интерфаксу" высказал свое мнение по поводу перспектив диалога двух стран по стратегической стабильности, ответил на вопросы по поводу "Северного потока-2" и возможных новых американских санкциях, а также по Тревору Риду и Полу Уилану, Ирану и "визовой войне" с РФ.

- После российско-американского саммита в Женеве прошло несколько месяцев. На каких треках, по Вашему мнению, был достигнут прогресс, на каких мы можем ожидать достижения прогресса в ближайшем будущем? И в каких областях продвижение вперед остается медленным?

- Саммит в июне в Женеве был, конечно, важным. Я думаю, что обе стороны стремятся к стабильным, предсказуемым отношениям. В этом по-прежнему заключается цель, поставленная президентом Байденом, и именно на это направлена работа посольства США в России.

Стремление к стабильным, предсказуемым отношениям подразумевает обязательство со стороны как США, так и России осуществлять ответственное управление своими отношениями. Являясь постоянными членами Совета Безопасности ООН и ядерными сверхрдержавами, мы должны сотрудничать во всех областях, где это возможно, и где это соответствует нашим интересам. А когда у нас возникают разногласия, - а у нас, конечно, есть существенные разногласия, - важно поддерживать открытый и честный диалог. Именно это оба президента продемонстрировали в Женеве.

Поэтому я бы упомянул три области, три направления работы, ставшие результатом женевского саммита, в которых наблюдаются некоторые сдвиги, и в рамках которых США и Россия ведут дальнейшие обсуждения.

К первому направлению относится диалог по стратегической стабильности. Американскую делегацию на переговорах, посвященных этому диалогу, возглавляют заместитель госсекретаря США Венди Шерман и заместитель госсекретаря США по контролю над вооружениями Бонни Дженкинс. Российскую делегацию возглавляет мой друг, заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков. В июле они встретились в Женеве и открыли диалог по стратегической стабильности. Эти переговоры заложат фундамент для будущих мер по контролю над вооружениями и снижению риска.

Мы ожидаем, что следующий раунд этих переговоров пройдет в самое ближайшее время. Переговоры пройдут в Женеве. Там будет следующее пленарное заседание той же группы. Итак, это первое направление работы: стратегическая стабильность.

Второе направление – это обсуждение вопросов климата. Как вы знаете, в июле спецпредставитель президента США по вопросам климата, бывший госсекретарь США Джон Керри приехал в Москву, чтобы встретиться с рядом ключевых партнеров с российской стороны и обсудить серьезность изменения климата и усилия по наращиванию национальных устремлений в этой сфере, особенно в следующем десятилетии. Также мы ждем проведения в Глазго в ноябре 26-й сессии Конференции сторон (КС-26) по изменению климата. Климат является исключительно важным вопросом для администрации президента Байдена. Об этом говорил сам президент. Госсекретарь США Энтони Блинкен также заявлял, что это очень серьезный, ключевой вопрос для нынешней администрации. И Россия, и США являются чрезвычайно влиятельными в этой сфере странами, без которых нельзя найти решение нынешних проблем изменения климата. Таким образом, вторым направлением работы является климат.

Третьим направлением, не таким резонансным, но таким же или почти таким же значимым, является кибербезопасность. Мои коллеги из Совета национальной безопасности поддерживают регулярные контакты в этой области со своими коллегами из правительства России, занимающимися вопросами кибербезопасности – в основном речь идет о кибератаках с использованием программ-вымогателей, но обсуждают также и общие вопросы кибербезопасности. Все эти вопросы входили в повестку дня встречи президентов Путина и Байдена в Женеве. Оба президента выразили заинтересованность в совместной работе по расследованию этих дел и предотвращению атак с целью вымогательства в будущем. В частности, президент Байден ясно дал понять, что США будут защищать свои национальные интересы и своих граждан от подобных атак. А если говорить о вопросах кибербезопасности вообще, то вы слышали, как наш президент заявил, что мы будем защищать наш суверенитет и национальные интересы. А это значит, что в случае необходимости мы не оставим факты кибератак без негативных последствий для правительства России, если сочтем, что они предпринимаются с целью причинения вреда нашему суверенитету, нашим союзникам, партнерам и ценностям.

Итак, я бы еще раз подчеркнул эти три направления: стратегическая стабильность, климат и кибербезопасность. Это ключевые вопросы, мы продолжаем встречаться для их обсуждения и рассматриваем возможность сотрудничества.

Но есть и другие области, в которых, как вам известно, у нас прогресса не наметилось.

Вы знаете, первый и самый свежий вопрос из этой категории, привлекший к себе значительное внимание, – это недавние выборы в Думу. И, как заявили представители Государственного департамента и правительства США, мы считаем, что сложившиеся в России условия не способствовали свободным и честным выборам. В частности, задействование правительством России законов об экстремистских организациях, иностранных агентах и нежелательных организациях буквально перед самым голосованием ограничило политический плюрализм, лишило граждан России возможности выбирать и помешало им реализовать свои гражданские и политические права. И это не является вмешательством с нашей стороны, – я часто слышу от представителей правительства России, что подобные комментарии представляют собой вмешательство США во внутренние дела России. Но это вопрос международных обязательств России в рамках Международного пакта о гражданских и политических правах, а также ее обязательств по линии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, в составе которой есть Бюро по демократическим институтам и правам человека. Таким образом, речь идет о международных обязательствах России по соблюдению прав человека и фундаментальных свобод, которые, по нашему мнению, соблюдены не были. Эти обязательства не были выполнены. И, наконец, последнее соображение в контексте выборов состоит в том, что - и это было четко сформулировано в заявлении из Вашингтона, – мы не признаем проведение выборов в Государственную Думу России на территории суверенной Украины и еще раз подтверждаем свою поддержку территориальной целостности и суверенитета Украины.

Еще одна сфера, представляющая для меня интерес, - причем интерес неизменный, с момента моего сюда прибытия, – касается обращения с американскими гражданами, в частности, с находящимися под стражей Полом Уиланом и Тревором Ридом. Я на этой неделе был в Мордовии и увиделся и с Полом, и с Тревором. Оба они приехали в Россию в качестве туристов, были арестованы, а затем осуждены без достоверных доказательств, а Пол, кроме того, в закрытом судебном заседании. Мы даже не знаем, какие доказательства были представлены. Я по-прежнему выступаю за их освобождение и продолжу это делать. Они уже очень долго лишены свободы. Печально, но Пол недавно отметил своего рода веху: он находится в России под стражей уже тысячу дней. Таким образом, заключенные - Уилан и Рид в частности – относятся к категории вопросов, по которым у нас прогресса не наблюдается.

И, наконец, наиболее непосредственный интерес для нас, сотрудников Посольства США в Москве, представляет сама работа нашей дипмиссии. Как Вы знаете, 1 августа мы были вынуждены уволить сотни наших сотрудников в разных городах России в соответствии с указом правительства РФ, запрещающим дипмиссии США брать на работу граждан России и третьих стран. Эти меры существеннейшим образом повлияли на нашу работу: на безопасность наших сотрудников и способность обеспечивать работу посольства.

Я только что перечислил ряд негативных аспектов. Но есть и позитивные – их я упомянул в самом начале, к ним относятся важные переговоры, которые сейчас ведутся. И, как я уже сказал, на этой неделе в Женеве продолжится диалог по стратегической стабильности.

- Г-н Посол, а Вы не боитесь, что возможные новые санкции США в отношении России подорвут начавшийся в Женеве диалог и все то позитивное, что возникло после саммита?

- Знаете, мы в общем ясно заявили – США ясно заявили, президент Байден ясно заявил, что, как я сказал в самом начале, мы стремимся к стабильным и предсказуемым отношениям с Россией. Однако мы также ясно заявляли как в публичном, так и в частном формате, что мы будем защищать свои национальные интересы и не оставим без негативных последствий для правительства России действия, которые, по нашему мнению, направлены на нанесение ущерба нашему суверенитету– суверенитету США, нашим союзникам, партнерам и ценностям.

Это сказал в Женеве президент Байден. А также после Женевы, когда он позвонил президенту Путину в июле, чтобы призвать правительство России выступить против функционирующих в России групп, совершающих кибератаки с помощью программ-вымогателей. Тогда он предупредил, что если кибератаки продолжатся, мы будем готовы предпринять ответные действия.

Разговаривая с президентом Путиным перед женевским саммитом, президент Байден упомянул нашу серьезную озабоченность злонамеренными действиями России, в том числе применением химического оружия при покушении на убийство Алексея Навального. Были и другие вопросы – к ним относилась кибератака на компанию "Солар виндз", выплата вознаграждений за убийство американских солдат в Афганистане и вмешательство России в выборы в США в 2020 г. Эти вопросы президент особо подчеркнул весной. И эти действия повлекли за собой ответные меры со стороны США.

Мы надеемся на улучшение отношений с правительством России. Но, как сказал президент Байден в Женеве, мы не ждем положительных результатов. Мы намереваемся много работать, чтобы постараться их добиться. И мы будем много работать, работать совместно с российским правительством в тех областях, где это для нас возможно. Но надежда – это не стратегия и не политический курс. И мы будем бдительно защищать суверенные интересы Америки.

- У нас дополнительный вопрос о переговорах по стратегической стабильности. Вы ожидаете какого-нибудь прорыва в этой сфере в ходе предстоящего раунда переговоров в Женеве? Каковы здесь основные разногласия у Москвы и Вашингтона? И реально ли, на Ваш взгляд, преодолеть существующие разногласия между двумя сторонами?

- Я думаю, что это, безусловно, реально – реально преодолеть разногласия между США и Россией по целому ряду вопросов в рамках диалога по стратегической стабильности. Конечно, наш опыт ведения переговоров с российскими коллегами насчитывает не одно десятилетие и восходит к американо-советским переговорам по контролю над вооружениями. Это и переговоры об ограничении стратегических вооружений, и СНВ, и СНВ-3, и многое другое.

Таким образом, мы уже много лет занимаемся этими вопросами. Сейчас они стали намного сложнее как с технической, так и с других точек зрения, что неудивительно. Да и количество вопросов, которые нужно решать, сильно возросло. Появились вопросы кибепространства и многие другие, которые раньше не имели большого значения, - да некоторых технологий попросту не было, когда много десятилетий назад наши предшественники вели переговоры об ограничении стратегических вооружений.

Но президент Байден привержен ведению комплексного диалога по стратегической стабильности. Мы определили нашу цель как ведение продуманного, здравого разговора. Даже в период напряженности мы остаемся приверженными работе, направленной на достижение предсказуемости и стабильности и на снижение риска.

У нас была встреча в июле. Делегация США обсуждала приоритеты американского политического курса, нынешнюю обстановку в сфере безопасности, национальное восприятие угроз стратегической стабильности, перспективы нового контроля над вооружениями и формат будущих встреч в рамках диалога. Российское правительство участвовало в обсуждении этих и других вопросов. Те мои коллеги, которые присутствовали на встрече, говорили, что обсуждения были профессиональными и содержательными. Они ждут дальнейшего развития этих обсуждений на предстоящей на этой неделе встрече в Женеве.

Я бы хотел сказать, что этот диалог является начинанием, рассчитанным на долгосрочную перспективу. Ведение диалога по столь важным и сложным вопросам потребует серьезной работы. Я думаю, что в будущем у нас будет множество раундов переговоров.

Я бы не ждал мгновенного прорыва, особенно в плане заключения подробного, предметного соглашения. Но обе стороны проделали много работы как в июле, так и позже, провели консультации в преддверии диалога, который сейчас пройдет. И я думаю, что после окончания встреч на этой неделе мы услышим о достигнутом прогрессе от моих коллег и от представителей российской стороны.

- Есть ли у Вашингтона понимание того, каких результатов он хотел бы добиться в ходе переговоров с Россией по стратегической стабильности?

- Как я уже говорил, мы много работали над подготовкой к этой встрече, а это будет пленарное заседание, то есть с каждой стороны будет много участников. Я не хочу предвосхищать его итоги. Но заместители госсекретаря Венди Шерман и Бонни Дженкинс, а также вся делегация США намереваются интенсивно работать в ходе диалога и активно участвовать в решении всех вопросов, которые собираемся поднять мы, и любых вопросов, которые захочет поднять правительство России. Нам важно выслушать российских коллег и понять, что их беспокоит, и каков их взгляд на проблемы в сфере безопасности.

Поэтому к числу самых важных шагов, особенно на ранних этапах разговора, мы относим обмен мнениями о ситуации в сфере безопасности: мы расскажем о том, что, с нашей точки зрения, представляет угрозу для США, а представители России расскажут, что, с их точки зрения, представляет угрозу для России. И уже от этого мы будем отталкиваться; я уверен, что у нас еще будут встречи, возможно, в составе более компактных рабочих групп. Посмотрим, какие решения будут приняты в Женеве. Но это начинание рассчитано на долгосрочную перспективу, в нем будет задействовано большое количество людей с обеих сторон – и с российской, и с американской.

- Мы хотели бы задать вопрос про газ. Вопрос в некотором смысле философский. "Северный поток-2" стал одним из основных элементов внешней политики США на восточноевропейском направлении. Но не кажется ли Вам, что ситуация в мировой экономике и, в частности, в энергетике развивается так стремительно, что политика попросту не успевает за ней? И Вашингтон в определенной степени отстает от реальности. Многие эксперты трактуют ценовой шок на европейском рынке газа как доказательство экономической потребности в новом канале надежных поставок в ситуации, когда нет никакой гарантии того, что СПГ США может заполнить эту нишу. Не могли бы Вы это прокомментировать?

- Конечно. Как вы отметили, США очень озабочены ситуацией с запасами газа в хранилищах региона: уровень запасов низкий, рынок испытывает дефицит по сравнению с предыдущими годами, наступает осень, а там не успеешь оглянуться, как придет зима. Более низкий, чем обычно, уровень запасов газа в хранилищах свидетельствует о необходимости диверсификации энергопоставок для удовлетворения энергетических потребностей Европы и обеспечения ее энергобезопасности.

Именно на это направлена политика США. Она состоит в том, чтобы в этот решающий момент энергоперехода активно участвовать в повышении уровня энергобезопасности в Европе, будь то Восточная Европа, Украина или другие европейские партнеры и союзники. Россия заявила, что у нее достаточно газа, чтобы удовлетворить энергетические потребности Европы. Мы этому верим и призываем правительство России направить дополнительные поставки через Украину, у которой сейчас имеется достаточно газопроводных мощностей, не используя "Северный поток-2". Нас беспокоит, что отказ от этого шага ударит по энергобезопасности Европы и поставит под сомнение заверения России о поставках газа и возможных мотивах приостановки поставок.

- Позвольте задать еще один вопрос по теме "Северного потока-2". Строительство газопровода завершено, и скоро состоится его запуск. Можете ли Вы сказать, что США сейчас видят неизбежность реализации этого проекта? Можно ли сказать, что этот вопрос для США закрыт? Или нужно ждать новых санкций Вашингтона? И Вашингтон продолжит создавать новые барьеры после запуска газопровода?

- Прекрасный вопрос. С этим вопросом я сталкивался, будучи заместителем госсекретаря, много лет назад. Мне его задали почти два года назад, когда утверждали на должность Посла в России. Насколько я помню, на тот момент "Северный поток-2" был завершен более, чем на 90%.

Иными словами, этот вопрос Соединенные Штаты уже какое-то время решают. Позиция США хорошо известна, это позиция противодействия "Северному потоку-2". Но Вы также знаете, что с учетом полного завершения строительства газопровода и его сертификации, США и Германия заключили соглашение для решения вопросов энергетической безопасности, и, особенно, энергетической безопасности Украины.

Что же касается санкций, мы продолжаем проверять некоторые организации, деятельность которых может подпадать под санкционное законодательство. В США это вопрос соблюдения закона. Администрация по-прежнему этим занимается и обязана заниматься по закону. Закон называется "О защите энергетической безопасности Европы". Администрация продолжит применять этот закон. В связи с "Северным потоком-2" мы внесли в санкционные списки 7 граждан и более 15 судов. Но это установленная Конгрессом правовая обязанность, и мы будем продолжать ее выполнять.

- МИД РФ недавно заявил о вмешательстве США в избирательный процесс в России, после чего российская сторона сообщила о многочисленных доказательствах, которые были переданы американской стороне. Готовы ли США предоставить российской стороне необходимые объяснения? И не считаете ли Вы, что контексте взаимных обвинений о вмешательстве в выборы чрезвычайно большое значение приобретает диалог о кибербезопасности?

- Да, это первоочередные, "первополосные" новости, как говорили в доцифровом мире, который еще помнят те из нас, кому возраст позволяет. Есть вмешательство в выборы, которое, как мы показали, произошло в США. И есть обвинения – абсолютно беспочвенные обвинения российского правительства, в которых утверждается, что США совершили попытку вмешательства в выборы в Думу, создав угрозу целостности выборного процесса.

Проблема с этими выборами была вызвана крайне репрессивной обстановкой, которую создали российские власти для продвижения некоторых кандидатов – кандидатов от правящей партии, что снижало избирательную прозрачность, вытесняло независимые СМИ и исключало участие оппозиции. Выборы являются честными и свободными, когда кандидаты могут принимать в них участие, высказывать разные идеи и вести конкурентную борьбу, которая будет освещаться независимыми средствами массовой информации.

А факты говорят сами за себя: в этом календарном 2021 году десятки независимых изданий и граждан РФ (я бы сказал, более 30) были включены в реестр иностранных средств массовой информации (иностранных агентов). Это очень большое увеличение. 60 процентам нежелательных организаций (в том числе, сотрудникам СМИ, занимающимся журналистскими расследованиями) этот статус был присвоен после 2020 года, таким образом, деятельность этих организаций на территории России стала незаконной. И, как вы знаете, Кремль увеличил давление на частные технологические компании, в том числе, на американские компании "Google" и "Apple", чтобы вынудить их удалить со своих социально-медийных платформ политический контент, в котором содержалось несогласие с властью или ее критика.

Эти меры ограничили доступ российских граждан к альтернативным вариантам: кандидатам от оппозиции не было разрешено баллотироваться. Кроме того, особенно перед выборами, донести альтернативные идеи до россиян было трудно. И, наконец, что касается самих выборов, то на них не было по-настоящему независимых наблюдателей. Все эти моменты вызывали у нас обеспокоенность в связи с недавними выборами в Думу. Были и другие проблемы, о которых говорили граждане России и российские политические партии, в частности, проблемы, связанные с электронным голосованием. Поэтому обеспокоенность возникла не только в Западной Европе и в США, она возникла также и у граждан России, и у российских политических партий.

- Возвращаясь к Тревору Риду и Полу Уилану: есть ли сейчас какие-то подвижки в обсуждении возможного обмена этих граждан США на россиян, отбывающих наказание в США? И известно ли Вам, сколько всего американцев отбывает наказание в России?

- Прежде всего, как я уже сказал в самом начале, президент Байден упомянул дела Пола Уилана и Тревора Рида на встрече с президентом Путиным во время женевского саммита в июне. Их дела были абсолютно приоритетными и для меня, поскольку им обоим было отказано в праве на справедливое, открытое и независимое судебное разбирательство. Для меня как для Посла благополучие и безопасность граждан США является одним из самых важных приоритетов.

Поэтому мы очень внимательно следим за Тревором, Полом и всеми задержанными в России американцами. И именно поэтому я и отправился на этой неделе в Мордовию, чтобы лично увидеться с Полом и Тревором. И именно поэтому я продолжаю выступать в их защиту. И, как я уже говорил, я сделал заявление по поводу тысячного дня заключения Пола Уилана.

Итак, мы очень обеспокоены положением Пола и Тревора. Мы считаем, что с ними должны обращаться надлежащим образом. И мы продолжаем призывать российское правительство сделать правильный выбор и позволить им вернуться к своим семьям в США. Пол и Тревор были лишены свободы в течение очень долгого времени. Это является для меня источником ежедневного беспокойства, это вопрос, над которым мы с коллегами в посольстве и в Вашингтоне работаем каждый день.

Я не могу говорить о других аспектах переговоров, которые ведутся по этому вопросу между правительством США и правительством России, это будет непродуктивно.

Из соображений конфиденциальности мы также не можем открыто обсуждать информацию о количестве американских граждан, отбывающих наказание в местах заключения в России. Но могу добавить по этому поводу, что мы не всегда можем отследить информацию об общем количестве заключённых, поскольку у некоторых из них есть второе гражданство. Они считают себя гражданами и России, и США. Но мы очень внимательно отслеживаем их судьбу.

Иными словами, я не буду давать комментарий в СМИ о возможных обменах. Но я всегда буду выступать за справедливое обращение с Полом и Тревором и за их освобождение.

- Давайте поговорим об Иране. Государственный секретарь США Энтони Блинкен недавно сказал, что пауза в ядерных переговорах по Ирану стала точкой невозврата. Готовы ли США каким-то образом простимулировать Иран вернуться как можно скорее за стол переговоров? И как тесно Вашингтон взаимодействует с Москвой в обсуждении Иранской проблемы?

- Очень тесно. Очень. Тому есть доказательство — всего несколько недель назад я был участником переговоров, состоявшихся в Москве между моим коллегой и другом, спецпредставителем президента США по Ирану Робертом Малли, и заместителем министра иностранных дел России Сергеем Рябковым. И правительство России, и правительство США сообща стремятся к тому, чтобы Иран вернулся за стол переговоров по СВПД. Что же касается самого СВПД, то необходимо вернуться к его соблюдению и достичь понимания в этом вопросе. Как я уже сказал, спецпредставитель Роберт Малли провел продуктивные встречи с заместителем министра иностранных дел Сергеем Рябковым.

Наряду с тремя широкими направлениями работы, о которых я упоминал в начале нашего разговора, — стратегической стабильности, климата и кибербезопасности, - Иран и СВПД являются еще одной сферой, в которой у России и США есть общая цель скорого возобновления переговоров для достижения взаимопонимания в вопросе возвращения к взаимному соблюдению условий СВПД.

И, как я сказал, я был вместе со специальным представителем Малли, когда он встречался в Москве с заместителем министра иностранных дел России. Это были хорошие, продуктивные встречи. Они продолжились, в том числе, и в Нью-Йорке на этой неделе. Мы очень много над этим работаем. Для президента и государственного секретаря это приоритетное направление работы.

- Россия неоднократно предлагала США "обнулить" ограничения в работе дипломатических представительств обеих стран. Готовы ли США прекратить визовую войну и начать совместное движение к решению визовой проблемы? В чем причина нежелания командировать в посольство США в Москве сотрудников из США? Это чисто финансовый вопрос?

- Настоящий вопрос в том, привержено ли российское правительство стабильным и предсказуемым отношениям с Соединенными Штатами. Я публично отмечал, что существует большая разница между численными составами представительства США в России и представительства России в Соединенных Штатах. Когда я занял пост заместителя госсекретаря, в России работало около 1200 сотрудников - американцев, россиян и граждан третьих стран. Сейчас численность сотрудников посольства США составляет одну десятую от этой цифры. У нас около 120 человек, все они работают в посольстве в Москве. Согласно открытым данным, в США, в посольстве и двух консульствах РФ работают более 200 россиян. А вместе с представительством России при ООН в Нью-Йорке, дипмиссия РФ насчитывает более 400 дипломатов, находящихся в США. Диспропорция велика и очевидна.

К глубокому сожалению, российское правительство решило ограничить дипломатическое взаимодействие между нашими странами. Например, мы хотим выдавать визы российским студентам, бизнесменам, журналистам, туристам, бортпроводникам и пилотам, чтобы они могли посещать, работать и учиться в нашей стране. Но без соответствующего персонала мы не можем выдавать эти визы.

Эта проблема могла бы быть решена, если бы российское правительство выдавало американским дипломатам столько же въездных виз, сколько мы выдаем российским дипломатам. США всецело привержены стабильным и предсказуемым отношениям с Россией.

- Чем руководствуются США при формировании позиции по результатам выборов в Государственную Думу России, поскольку, как мы понимаем, американских наблюдателей на выборах не было? И каково Ваше личное мнение как посла по поводу отсутствия контактов между законодательными ветвями власти наших стран? Готовы ли США развивать отношения с новым составом Госдумы?

- Когда мы анализируем выборы, например, недавние выборы в Думу, мы изучаем условия на местах и смотрим, позволяют ли эти условия провести свободное и честное голосование. К сожалению, в ходе думских выборов российское правительство использовало законы, чтобы серьезно ограничить политический плюрализм и помешать российскому народу реализовать свои гражданские и политические права.

Но что касается расширения контактов между Соединенными Штатами и Россией, здесь подход президента Байдена предельно ясен: США стремятся к стабильным и предсказуемым отношениям. Однако мы видим, что в последнее время российское правительство ограничивает дипломатическое взаимодействие между нашими двумя странами. И мы задаемся вопросом, разделяет ли Россия это стремление?