Надежда Арбатова: новая стратегия ЕС в отношении России может позволить ему обрести полноценную роль в политике

Москва. 10 февраля. INTERFAX.RU - Резкая активизация внешнеполитических контактов по линии Россия – США не осталась незамеченной в Европе. Об этом свидетельствуют поездки президента Франции Эммануэля Макрона и предстоящее турне канцлера Германии Олафа Шольца. Что это означает: Европа решила перехватить инициативу или демонстрирует обиду на то, что ЕС остался за бортом важнейших переговоров? Об этом наш специальный корреспондент Вячеслав Терехов побеседовал с доктором политических наук заведующей отделом европейских политических исследований ИМЭМО РАН имени Е.М. Примакова Надеждой Арбатовой.

Боррель: речь идет о нас. Добавим: но без вас!

- Лидеры ЕС решили продемонстрировать свою обиду и начать самостоятельные переговоры с Россией?

- Начнем с отношений ЕС и России. Действительно, отношения Европейского союза и России находятся на самой низкой отметке за весь постбиполярный период международных отношений. Принципиальные расхождения России и ЕС по ключевым вопросам привели к полной утрате взаимопонимания между ними. Не случайно в контексте этих разногласий Москва сделала упор на двусторонние отношения с государствами-членами ЕС. Однако рост напряженности вокруг Украины, создавший угрозу реальной войны в Европе, побудил Брюссель к активизации дипломатической деятельности на российском направлении, в частности, к поиску компромиссов с Москвой.

Этому, по сути, посвящен целый ряд февральских инициатив ведущих политиков Евросоюза - визит президента Франции Эммануэля Макрона в Москву, предстоящий визит в Россию канцлера ФРГ Олафа Шольца, встреча лидеров Веймарского треугольника (Франция, ФРГ и Польша) в Берлине. Фактически, это демонстрация стремления лидеров Европейского союза к вовлечению России в "содержательные и ориентированные на результат переговоры по вопросам гарантий безопасности, представляющих взаимный с Российской Федерацией интерес". Переформатирование прежнего подхода ЕС к России и формулирование новой стратегии на российском направлении, основанной на общем императиве предотвращения большой войны в Европе, может стать переломным моментом в обретении ЕС полноценной роли в международных делах.

Теперь, что касается "обиды" на США. Действительно, как мы помним, руководство ЕС было разочаровано тем, что не получило отдельного приглашения на переговоры по европейской безопасности между Россией и НАТО. И даже, можно сказать, болезненно к этому отнеслось. Показательно в этом отношении высказывание главы внешнеполитического ведомства ЕС Жозепа Борреля. Посетовав на то, что ЕС не стал участником переговорного процесса, он заявил: "Тот, кто хочет вести переговоры о будущей архитектуре безопасности в Европе, конечно, должен говорить с европейцами. Европейская безопасность - это наша безопасность, здесь речь идет о нас". Откровенно! Но надо иметь в виду, что такая позиция не сегодня и не вчера сформировалась.

Гигант в экономике хочет стать гигантом и в политике?

- На протяжении десятилетий - от "плана Плевена" до сегодняшней стратегической автономии Европейского союза - европейцы ведут дебаты о роли Европы в мире. И на всем протяжении этого долгого пути безопасность и оборона оставались областью европейской интеграции с самым большим разрывом между ожиданиями и результатами. Курс на стратегическую автономию ЕС, заявленный в его Стратегии безопасности 2016 года, должен разрушить существующее, по словам Борреля, клише о том, что Европейский союз является "экономическим гигантом, политическим карликом и червем в военном отношении". В мире, который, по мнению Брюсселя, характеризуется агрессивной конкуренцией между государствами, в которой американо-китайское стратегическое соперничество выступает в качестве главной "структурирующей силы" в международных отношениях, Европейский союз должен обладать военно-политическим весом в ряду других центров силы - США, КНР и России.

Правда, в отношениях Европейского союза и США существует некий когнитивный диссонанс - перекрестное членство большинства европейских стран в ЕС и НАТО. Для США, которые всегда относились к европейской интеграции с подозрением, опасаясь ослабления евроатлантических связей, Европейский союз - это, прежде всего, европейские союзники по НАТО. Однако 13-14 января сразу же после переговоров в формате Россия-США-НАТО состоялись неформальные встречи министров иностранных дел и министров обороны стран ЕС во французском Бресте при участии Жозепа Борреля и Йенса Столтенберга. Участие генерального секретаря НАТО в Бресте было призвано подтвердить роль ЕС в обеспечении европейской безопасности. На этой встрече страны ЕС полностью поддержали дипломатические усилия по урегулированию кризиса на Украине в рамках "нормандского процесса", который на сегодняшний день остается исключительно европейским форматом.

- Есть ли основание полагать, что сегодняшний курс на стратегическую автономию в военном отношении - это серьезно?

- Несмотря на существующий скепсис в отношении создания европейского оборонного потенциала в рамках ЕС, можно говорить о том, что Европейский союз, пусть и медленно, но поступательно движется к обретению стратегической автономии. Конечно, развитие политики безопасности и обороны не шло линейно. История интеграции в этой сфере пестрит множеством аббревиатур - ОПБО, ЕПБО, ЕОА, ЕОФ, ПСС, ПРП и еще многими другими, от которых даже у подготовленного читателя кругом идет голова. Если представить себе политику безопасности и обороны в виде здания, то к нему все время пристраивались новые и новые конструкции, дополняющие в постоянно меняющейся ситуации в мире прежние функции новыми.

Это хорошо видно и на истории развития Стратегий европейской безопасности ЕС (ЕСБ) от 2003, 2016 и 2020 годов. ЕСБ 2003 года была принята в условиях постбиполярной эйфории. Ее задача - миротворчество, предотвращение и урегулирование региональных конфликтов. ЕСБ 2016 года уже делает акцент на приоритетности собственной безопасности - своей территории и своих граждан - и рассматривает через эту призму отношения ЕС с внешними государствами. Стратегия союза безопасности 2020 года идет дальше: она ставит амбициозную цель создания так называемой экосистемы безопасности. Это ныне модное и у нас словосочетание, пришедшее, скорее всего, из США, подразумевает противодействие нетрадиционным и невоенным угрозам безопасности в контексте эффективного международного сотрудничества.

Иными словами, эволюция угроз безопасности ставит перед Европейским союзом и новые задачи в плане военного строительства, которые постепенно претворяются в жизнь.

- Достигнет ли Европейский союз этой цели, и когда это может произойти?

- Это будет зависеть от многих внутренних и внешних факторов, главным среди которых является, прежде всего, жизнеспособность и эффективность Европейского союза в границах 27 очень разных государств с точки зрения их исторического опыта и национальных подходов к обеспечению европейской безопасности. И, как мы знаем, 27 государств-членов ЕС - это еще не предел. Иными словами, речь, прежде всего, идет о политической воле и солидарности в выработке общего подхода Евросоюза к европейской безопасности. Как отмечал в свое время известный английский военный историк и теоретик сэр Бэзил Генри Лидделл Гарт, "легче иметь дело с открытой оппозицией, чем с признанием договоренности в принципе, но которое в действительности скрывает подспудное нежелание претворить ее в жизнь".

Ждем новую политическую декларацию

Несомненно, у стран Евросоюза есть материально-технические возможности для создания военного потенциала. Будет принята в первой половине года под председательством в ЕС Франции и первая конкретная военно-политическая стратегия Евросоюза - Стратегический компас. В этом документе определены угрозы европейской безопасности, возможности ЕС в проведении военных операций без опоры на США и НАТО и проецировании влияния Европы как регионального и глобального игрока. Кроме того, в целях укрепления евроатлантической связки руководство ЕС планирует разработать совместно с НАТО к июню 2022 года (к следующему саммиту Североатлантического альянса) новую политическую декларацию.