Министр иностранных дел ПМР: за 30 лет подобного рода терактов у нас не было

Москва. 27 апреля. INTERFAX.RU - В последние несколько дней в столице непризнанной Приднестровской Молдавской республики прогремели взрывы, которых не было слышно уже тридцать лет. О том, что это было, наши специальные корреспонденты Вячеслав Терехов и Андрей Новиков беседуют с министром иностранных дел ПМР Виталием Игнатьевым.

Тридцать лет в Тирасполе не было слышно взрывов

- Тридцать лет жители Тирасполя и вообще Приднестровья не слышали взрывы. Что это было? Случайные взрывы, как бывает, или... ?

- К сожалению, не случайные. Ситуация очень сложная, потому что Приднестровье 25 и 26 апреля, подверглось террористическим атакам (неизвестные обстреляли в Тирасполе здание министерства госбезопасности, вывели из строя радиоцентр в поселке Маяк - ИФ). В связи с этим Совет безопасности республики ввел в стране особый режим - красный режим террористической угрозы. По предварительным данным, следы тех, кто организовывал террористические акты, ведут в Украину. Президент Приднестровья обратился к приднестровцам и к представителям Украины и Молдовы. Он призвал наших граждан в первую очередь сохранять спокойствие и сообщил, что органы госвласти приняли целый ряд решений по обеспечению мира, стабильности и безопасности в республике.

Украинскую сторону руководство республики призвало расследовать этот инцидент и не допустить эскалации региональной напряженности. Хорошо известно, что Приднестровье приняло более 25 тыс. украинских беженцев. В настоящее время эти люди полностью интегрированы в наше общество, дети ходят в школы, детские сады, и на украинском языке получают образование. С этим вопросом у нас никаких проблем и сложностей нет. В то же время, к сожалению, Приднестровье почему-то выступает неким объектом террористической угрозы, это контрпродуктивно.

Конечно, руководство Приднестровья обратилось также в адрес молдавской стороны не поддаваться на провокации, не втягивать Молдову в агрессию против Приднестровья. Надеемся на благоразумие наших соседей с востока и с запада.

Ситуация довольно тревожная для Приднестровья, абсолютно непривычная. Я напомню, что, наверное, с момента военной агрессии Молдовы в 1992 году подобного рода террористических актов у нас не было.

- Но президент Молдавии Майя Санду заявила, что взрывы в Тирасполе – это результат внутреннего противостояния в Приднестровье.

- Подобное заявление абсолютно не имеет под собой почвы. Повторяю, абсолютно не имеет. Я бы оставил на ее совести эти инсинуации. Есть средства объективного контроля, есть силовые структуры Приднестровья, есть правоохранительные органы, прокуратура, которая уже провела предварительное расследование. И данные объективного контроля дают точный ответ на то, откуда прибыла диверсионная группа совершившая эти акты. Поэтому я не знаю, о чем говорит госпожа Санду. Повторяю, оставим на ее совести эти инсинуации.

Настало время увеличить российскую группу войск в Приднестровье?

- Красный режим террористической угрозы – это очень серьезно. Не считают ли власти Приднестровья, что в такой ситуации необходимо увеличить российскую группу войск в Приднестровской молдавской республике?

- Мы пока так вопрос не поднимали и не ставили, пока для этого не усматриваем оснований. Миротворческая операция обеспечивает весь необходимый режим в рамках контролируемой зоны безопасности. Пока ситуация находится в достаточно стабильной ситуации, под контролем. Я отмечу, что есть особый орган, который руководит миротворческой операцией - это Объединенная контрольная комиссия, которая принимает решения по форматам операции. Насколько я знаю, таких решений нет, поэтому пока все остается в прежнем режиме.

- Исходя из вашего ответа, каких-то обращений к России за военной помощью и дополнительными вооружениями нет?

- На данном этапе мы не усматриваем оснований для этого. Я как министр иностранных дел Приднестровья нахожусь на постоянной связи с полномочными представителями МИД России, мы постоянно и активно контактируем. У нас есть возможность сверки часов, но никаких дополнительных обращений мы пока не планируем.

- Видите ли вы какую-то угрозу дальнейшей эскалации, и какова роль России здесь могла бы быть? И связанный с этим вопрос: замминистра иностранных дел России Андрей Руденко, заявил, что очень не хотелось бы видеть реализацию сценария, при котором России пришлось бы вмешиваться в конфликт вокруг Приднестровья. Есть ли риски и вероятен ли такой сценарий, при котором России пришлось бы вмешиваться в эту ситуацию?

- Во-первых, роль России исторически в нашем региональном пространстве – это роль миротворца, это то государство, которое обеспечило мир на 30 лет между Молдовой и Приднестровьем и создало основания для политического мирного диалога. Мы ведем его уже на протяжении трех десятилетий. Поэтому Россия, безусловно, пользуется доверием у населения Приднестровья. Я думаю, и у молдавского населения тоже. Поэтому, конечно, мы связываем надежды на мир и безопасность с Российской Федерацией.

Что касается кризисных, конфликтных сценариев, то понятно, что в современных условиях, наверное, нельзя ничего исключать, но, безусловно, надо прилагать все необходимые усилия для недопущения эскалации. Конечно же, необходимо проработать разные прогнозы и сценарии и быть готовыми к любой ситуации. Мы со своей стороны делаем все для того, чтобы обеспечить мир и безопасность. Мы не являемся угрозой для Украины, и руководство Приднестровья многократно официально заявляло о том, что никаких планов или подготовительных действий в отношении Украины не ведется.

Актуален еще вопрос об интеграции Молдовы и Приднестровья?

- По поводу интеграции Приднестровья в Молдавию, рассматривалась ли такая возможность, или, что называется, точка невозврата пройдена в этом вопросе?

- Вообще так вопрос не ставится, и никогда не ставился в последние годы. У нас есть переговорный процесс, вы знаете, что мы ведем диалог, сегодня у нас есть так называемая гуманитарная корзина, и целый пакет соглашений, который, кстати сказать, Молдова не исполнила. Поэтому даже простые и простейшие вопросы в настоящее время с Молдовой невозможно решать, в том числе вопросы о поставке лекарств, продуктов питания. Тем более в пасхальные праздники. Мы вынуждены были целый ряд грузов вернуть обратно в Приднестровье, в том числе мясо, яиц куриных, и так далее. И повторюсь, лекарства, которые нужны людям. Поэтому в этих условиях, конечно же, Кишинев абсолютно недоговороспособный партнер.

Что касается точки невозврата, то она была пройдена еще 17 сентября 2006 года, когда Приднестровье на референдуме определило свою судьбу путем построения независимого государства. Я считаю, что мы сегодня находимся в той ситуации, когда руководство Молдовы должно проявить мудрость, адекватный подход к текущим реалиям, осознать эти реалии, сесть за стол переговоров с руководством Приднестровья и подписать окончательный всеобъемлющий мирный договор, где гарантировать взаимное ненападение. Я думаю, на этом мы должны поставить точку и закончить этот конфликт, потому что де-факто Молдова создала сама юридические основания для существования независимого Приднестровья.

Все эти годы Кишинев разрушал диалог, ни на йоту не приблизил стороны к решению конфликта путем некоего объединения. Поэтому сегодня для этого я не вижу оснований. Тем более, что Молдова определилась в стратегическом направлении, подав заявку на ускоренное вступление в Евросоюз, абсолютно проигнорировав при этом мнение Приднестровья, и проигнорировав переговорный процесс. В Молдове запрещены символы великой Победы, включая художественные фильмы о Великой Отечественной войне. По сути, ведётся абсолютно контрпродуктивная война против здравого смысла, против истории. Конечно, целый ряд фактов, включая и активность НАТО, говорят о том, что у нас разные пути.

Но я считаю, что география — это судьба, мы должны жить мирно, поэтому надо договориться и мирно разойтись, как Чехия и Словакия.

А интеграция с Россией?

- Не можем не задать вопрос о более тесной интеграции с Россией. До какой степени она возможна?

- Приднестровье определило вектор развития в сторону России, а степень интеграции будет определяться уже исходя из выражения, что политика – это искусство возможного. Мы сами определимся, как будем сотрудничать. Я думаю, что этот вопрос в перспективе раскроется на более широком практическом уровне, зачем сейчас гадать?

- Тогда конкретизируем вопрос: в настоящее время часто обсуждается и политиками и в прессе судьба ДНР-ЛНР, Южной Осетии. Последняя уже заявила о возможности референдума по вхождению в состав Российской Федерации. Такие сценарии рассматриваются в Тирасполе?

- На данном этапе, мне кажется, прогнозы дело неблагодарное, сценарные варианты тоже, особенно в условиях глобальной и региональной напряженности. Поэтому чтобы не давать поводов для каких-то инсинуаций, мы нашими планами будем делиться с российскими коллегами пока в непубличном режиме.